Максим Дормидонтович Михайлов  (13 [25] августа 1893 - 30 марта 1971 гг.), великий русский советский оперный певец, бас. Протодиакон Русской православной церкви. М.Д.Михайлов был преемником русской певческой школы в советское время. Максим Дормидонтович родился в деревне Кольцовка Вурнарского района Чувашии. Он был младшим в большой крестьянской семье.  «Отец решил меня учить и, как раньше говорили, отдать в люди из деревни», - рассказывал певец о своем детстве. Сначала он учился два года в своей деревне, затем перешел в земскую школу, которая находилась в двух километрах от Кольцовки. В земской школе был хор, в котором мальчик пел тогда еще дискантом. И здесь же произошла встреча, которая определила творческий путь будущего артиста. Однажды в школу приехал брат сельского священника, учитель географии, большой любитель музыки К.Н.Поливанов. Он стал первым, указавшим путь Максима к его будущему призванию. Всю жизнь имя этого человека Максим Дормидонтович вспоминал с огромной любовью. Не известно, как бы сложилась судьба деревенского мальчишки из Чувашской глубинки, но К.Н.Поливанов сразу обратил внимание на необычного мальчика, и, послушав его пение, увез к себе в школу в селе Бетьки Лапаевского уезда Казанской губернии. Учитель преподавал мальчику не только пение, но и игру на скрипке. Максим в школе стал солистом в хоре. Певец рассказывал, что в то время его считали тенором. В нескольких трио, как, например: «На Севере диком» и «Ночевала тучка золотая», он пел теноровую партию. Перелом голоса произошел у Максима при переходе в последний класс. Вот как он сам рассказывал об этом: «Когда я вернулся осенью в школу и учитель попросил меня спеть, у меня вдруг не оказалось никакого голоса. Хотя Поливанов безусловно понял, что со мной происходит, он мне задал ряд вопросов: 
— Ты что, курил? 
— Нет. 
— Пил водку? 
— Нет. 

Тогда он сказал: вставай в ряд, что означало уход из хора. Мне, бывшему солисту, было, конечно, очень обидно, но я вынужден был подчиниться. Пробыл я в этих «рядах» полгода и ничего не пел, так как учитель запретил мне. Через полгода Поливанов вызвал меня и предложил спеть. Когда я спел, он сказал: «Ой, Максимка, знаешь, у тебя прорезался бас. Давай потихонечку его развивать». Он приказал не форсировать и не надрывать голоса. К концу учебного года я уже снова был солистом хора, но пел басом». В 1910 г. М.Д.Михайлов окончил школу и вернулся домой. Ему было 17 лет.     

Вскоре он решил уйти из семьи и отправился искать счастья в Казань. Еще до революции Казанская епархия славилась певческими голосами. Особой популярностью пользовались хоры архиерейский, Казанского женского монастыря и лучший в Поволжье хор под управлением Морева. «Две недели, - рассказывал певец, - я ходил по Казани в поисках работы, разговаривал с разными людьми. Мне посоветовали пойти к Мореву - руководителю церковного хора. Он направил меня в хор Спасского монастыря, имевшего для своих певчих общежитие. Я был принят в монастырский хор, получил койку в общежитии, постный стол и 10 рублей жалования в месяц. Работа в монастырском хоре была трудная: в 4 часа утра была заутреня, в 9 часов - поздняя обедня, в 5 часов вечера - вечерня. Три раза в день я должен был петь и читать». «На втором году службы игумен Иоасаф решил показать меня профессору пения, так как считал, что мне нужно обучаться петь по-настоящему. Им это удалось, и они привели меня к профессору Казанского музыкального училища, певцу, тенору Ф.А.Ошустовичу. Ошустович сперва отнесся ко мне довольно недоверчиво, так как его, очевидно, не очень удовлетворяла моя скромная внешность. Я как следует нажал на свой голос и стал с большим темпераментом петь гаммы. После первых же звуков, профессор сказал: «Стань подальше, а то ты меня оглушаешь». Я поступил в музыкальное училище, совмещая со службой в монастырском хоре работу на пасторских курсах, где по настоянию игумена Иоасафа, я учился на правах вольнослушателя». Вскоре в 1913 г. в одной из местных газет появилась статья под названием «Многообещающий бас Михайлов». Это была рецензия на первое публичное выступление М.Д.Михайлова на ученическом концерте, где он исполнил две арии – из оратории Г.Ф.Генделя и Варяжского гостя из оперы «Садко» Н.А.Римского-Корсакова, а также песню «Соловьем залетным». Эта заметка, как рассказывал М.Д.Михайлов, окончательно утвердила его в решении учиться пению, чтобы стать профессиональным певцом. Во время гастролей московской оперной труппы в Казани М.Д.Михайлов впервые услышал великого русского баса Ф.И.Шаляпина в партии Ивана Сусанина. Это исполнение потрясло его и осталось в памяти на всю жизнь как самое сильное художественное впечатление и, вероятно, во многом определило его выбор творческого пути светского пения.          

Однако, после окончания занятий на пасторских курсах, М.Д.Михайлов не оставил церковную службу. Еще во время обучения на курсах, когда в сослужении участвовал М.Д.Михайлов, в монастырский собор приходили сотни людей ради его голоса. После «рукоположения во диаконы» он недолго служил в сельской церкви, а в 1918 г. в период Гражданской войны оказался в Сибири. Могучий бас и богатырская внешность молодого дьякона сделали его очень популярным в Сибири и на Дальнем Востоке. После разгрома антибольшевистских сил на востоке М.Д.Михайлов не уехал в эмиграцию, а осенью 1922 г. вернулся в Казань и служил в качестве протодьякона Воскресенской церкви. В 1924 г. здесь побывал знаменитый композитор и регент П.Г.Чесноков, давший несколько концертов в Богоявленской и Воскресенской церквах. Здесь он и встретился с Максимом Дормидонтовичем Михайловым, о котором был наслышан еще в Москве от самого Патриарха Тихона. Композитор сразу оценил талант протодьякона и масштаб его личности. К тому времени отношения М.Д.Михайлова с местным церковным начальством разладились. Поэтому, когда П.Г.Чесноков от имени патриарха Тихона предложил М.Д.Михайлову место в Москве, тот согласился. По приезде в Москву Максим Дормидонтович был сразу же принят Тихоном и получил назначение протодьяконом в одну из самых почитаемых москвичами церквей - храм Василия Кесарийского на Тверской. Позднее он пел, служил в Елоховской церкви, в Храме Христа Спасителя.  

Низкий бархатный голос М.Д.Михайлова привлекал в церковь и верующих и неверующих, многие старались не упустить случая, чтобы послушать песнопение знаменитого протодьякона. Всех желающих его послушать не вмещала церковь, люди заполняли не только паперть, но и тротуары. Однако, вероятно, уже тогда он ощущал в себе духовный разлад и не удовлетворялся диаконским служением. Его не оставляла мечта о работе в театре. Максим Дормидонтович позднее рассказывал: «Когда я попал в Москву мечта о светском пении окончательно одолела меня. Я начал брать уроки пения у разных певцов и потихоньку ходил в театр». Он посещал все оперные спектакли, изучая репертуар, а также брал уроки вокала у солиста Большого театра В.В.Осипова. Среди прихожан же своего храма он славился больше именно как певец, а не служитель церкви. К сожалению, мощный бас М.Д.Михайлова, неподражаемый в нижнем регистре, на верхних нотах терял свою силу. Поэтому по силе голоса публика ставила его все же на третье место после известнейших протодиаконов М.Лебедева и М.Холмогорова. 

В решении судьбы М.Д.Михайлову, как водится, помог случай. Однажды Максим Дормидонтович шел по Тверской улице, как и полагается в рясе священника, и напевал песню «Вдоль по Питерской». Неожиданно его остановил человек и сказал: «Здравствуйте, когда же мы услышим вас на сцене? Когда вы будете петь для всех, а не для ограниченного круга людей?». Этим человеком был замечательный русский писатель Алексей Максимович Горький. «А я смогу?» «Вы сможете». Эта встреча оказалась судьбоносной. А.М.Горький попросил Наркома просвещения РСФСР А.В.Луначарского обратить внимание на молодого талантливого певца. А.В.Луначарский рекомендовал М.Д.Михайлова в Радиокомитет. Конечно, для Максима Дормидонтовича, человека несветского, было тяжело сделать этот окончательный выбор. Тем не менее, он решил стать светским певцом, покинуть церковь и петь в Радиокомитете. И он нашел в себе силы для этого. В 1930 г. М.Д.Михайлов оставил церковное служение и поступил в оперную труппу Радиоцентра. Он участвовал в оперных спектаклях, по радио звучали русские песни и романсы в его исполнении. Его бас-профундо (самый низкий бас), произвел большое впечатление, и через год его пригласили на прослушивание в Большой театр. Максим Дормидонтович так сильно переживал о результатах этого прослушивания, что после него не появлялся в театре несколько дней. Известный дирижер Николай Семёнович Голованов спросил его при встрече, почему тот не является в театр, ведь он принят в труппу и его уже ждут. Вот так в ноябре 1932 г. сбылась заветная мечта М.Д.Михайлова и он стал солистом Большого театра. Ему было уже 39 лет.

7 января 1933 г. М.Д.Михайлов впервые пел партию Варяжского гостя в опере «Садко» Н.А.Римского-Корсакова и имел большой успех у столичной публики. Максим Дормидонтович достойно вошел в труппу ведущих оперных певцов Большого театра. Лучший оперный театр страны стал для него домом почти на четверть века. Певец освоил весь басовый репертуар Большого театра, завоевал любовь московских любителей оперы. Певец поднялся на недосягаемую высоту оперного искусства. Его мощный, яркий голос высоко ценил Фёдор Иванович Шаляпин. Когда его спросили, кого из современных басов он считает наиболее талантливым, великий певец ответил: «Настоящий бас сейчас есть только в Москве - Максим Дормидонтович Михайлов…Большой театр не обеднел…Какой голос у Михайлова. Даже завидую ему».                                      

Репертуар певца быстро расширялся. Он пел партии Деда Мороза в операх «Снегурочка», Собакина в «Царской невесте» Н.А.Римского-Корсакова, Гремина в «Евгении Онегине» П.И.Чайковского. 

Долго и трудно шел М.Д.Михайлов к образу Ивана Сусанина в опере М.И.Глинки «Жизнь за царя». Задача была очень сложной, ведь в памяти любителей и знатоков оперного искусства еще свеж был этот образ, созданный великим Фёдором Ивановичем Шаляпиным, известным как реформатор образа Сусанина. Прежде Сусанин на сцене Мариинского театра подавался в искусственном, декоративном стиле в расписном кафтане и красных сафьяновых сапогах. Фёдор Иванович потратил много усилий, но его Сусанин вышел на сцену в мужицком армяке и в лаптях, представ перед зрителями в реалистическом виде, во всей правде своего внутреннего и внешнего облика. После Октябрьской революции 1917 г. опера сначала была «забыта», затем подверглась «переосмыслению». Была полностью изгнана монархическая идея, центром сюжета стал личный подвиг Сусанина. Текст был исправлен и под новым названием «Иван Сусанин» опера была поставлена в Большом театре. Максим Дормидонтович Михайлов впервые в этой партии выступил 17 марта 1939 г., став первым ее исполнителем на советской сцене. Этот образ явился высшим творческим достижением артиста. Певец говорил: «Я не стараюсь играть, а стараюсь только повторить действия того простого мужика - Сусанина, которого я вижу перед собой». 

В годы Великой Отечественной войны Максим Дормидонтович выезжал на фронт в составе концертных бригад, пел в госпиталях для раненых бойцов. Именно ему выпала большая честь петь в спектакле «Иван Сусанин» в исторический день 9 мая 1945 г.

Почти четверть века (1932-1958 гг.) звучал неповторимый голос М.Д.Михайлова со сцены Большого театра. Певец имел уникальный голос. Обладая самой низкой Разновидностью баса, он мог брать необычайной чистоты и светлости высокие ноты. Созданный им образ степного хана Кончака из оперы А.П.Бородина «Князь Игорь» до сих пор является эталоном оперного исполнительского искусства, настолько глубоко и проникновенно исполнил эту роль Максим Дормидонтович.  Ему удалось создать невероятно реалистичный образ свирепого кочевника, хитрого и жестокого, передав голосом все возможные оттенки этого характера, его чувства и поступки. 

Материал подготовлен сотрудниками РГАФД